Ударь по больному месту [= Врежь побольнее ] - Джеймс Хедли Чейз

Время приближалось к семнадцати часам. Хэнк и компания, вероятно, уже готовились к открытию. Я взглянул в ту сторону, где стояла роскошная яхта Джо Валински. К счастью, у причала стояла группка туристов, которые тоже рассматривали яхту, поэтому я предпочел смешаться с ними и, не привлекая ничьего внимания, увидел, что хотел.

На палубе расхаживал человек, в котором я снова безошибочно узнал Ли Джерандо. Он посматривал на туристов и презрительно сплевывал за борт. «После Хэнка, — подумал я, — нужно будет заняться яхтой. Пожалуй, закажу Хасану магнитную мину. За деньги он согласится на все».

Я уже долго гулял, пришло время возвращаться домой. Обратно я поехала такси. Билла не было дома. Я сел и постарался успокоиться.

Билл вернулся в восемь вечера. В одной руке он держал пластиковый мешок, в другой — матерчатую сумку.

— Давай поедим, — как обычно предложил он, — я страшно голоден.

Он прошел на кухню, а я остался сидеть в гостиной. Я не чувствовал ни голода, ни жажды, единственным чувством, владевшим мной, была жажда мщения. Через несколько минут Билл выглянул из кухни, а потом, ни слова не говоря, накрыл стол в гостиной. Поставив на него тарелки с сосисками, Билл сказал:

— Послушай, Дирк, так ведь и чокнуться недолго! Я нехотя взял одну сосиску и спросил, скорее из вежливости:

— Где ты был?

— Ходил тут, неподалеку. Послушай, Дирк, давай сначала покончим с Хэнком. Может быть, после этого тебе полегчает. Сейчас ты почти невменяем.

— Что у тебя в сумке? — спросил я, не обращая внимания на его слова.

— Все необходимое, чтобы забраться в коробку Хэнка, и все для того, чтобы разнести на куски его тарантас.

Я кивнул и вдруг почувствовал, что проголодался.

— Я говорил с Бейглером. Копы толкутся на месте, но они отыскали свидетеля, который клянется, что за рулем той машины сидел негр.

— Это мы знали и без него, — сказал Билл с набитым ртом. Он пошел на кухню и принес новую порцию сосисок. Когда мы их съели, я взглянул на часы: было еще только 20.35. Как медленно тянется время! Я откинулся на стуле и закурил сигарету, а Билл начал убирать со стола. Мне очень хотелось выпить, но я сдержался: сегодня моя голова должна была быть ясной.

Наконец я встал.

— Поеду за бомбой, Билл.

— Отлично, и я с тобой: мне совершенно нечего делать. Оставив Билла в машине, я подошел к ларьку Али Хасана. Несмотря на моросящий дождь, по набережной прогуливались толпы туристов, и поэтому торговец не сразу заметил меня. Наконец наши глаза встретились, и он вышел из-за прилавка.

— Ну как? — спросил я.

— Все в порядке, мистер Доусон. Будете довольны. Все сделано будь здоров. Я объясню вам, как ею пользоваться. Все очень просто: сверху на корпусе тумблер. Вы поворачиваете его вправо, и через десять минут бомба взорвется. Она совершенно безопасна, пока вы не повернете тумблер. Ее даже можно уронить — никаких проблем.

Отойдя немного в сторону, я вынул бумажник и рассчитался с арабом. Он пересчитал деньги и, кивнув мне, сунул их во внутренний карман халата.

— Подождите минутку, мистер Доусон. Он нырнул в свой ларек и тут же вынырнул с пластиковой сумкой, которую вручил мне.

— Не забудьте повернуть тумблер вправо, мистер Доусон. Взрыв будет очень сильным, но без пожара, как вы просили.

— А если мне понадобится взорвать стотонную яхту, возьметесь? — спросил я.

Он вынул руку из кармана и почесался.

— Это будет дорого, мистер Доусон. Нужно будет посоветоваться с одним человеком.

— Но ты бы мог это устроить?

— За хорошие деньги можно устроить все!

— Хорошо. Возможно, я к тебе еще зайду, — пообещал я. Вернувшись к машине, я положил пластиковую сумку на заднее сиденье и сел за руль.

— Она самая? — поинтересовался Билл, кивнув на сумку.

— Да, — ответил я, включая мотор. — Сейчас поедем домой и будем ждать.

— Я в этом ничего не понимаю… — промямлил Билл, — эта штука, действительно, безопасна?

— Абсолютно. Ею можно даже играть в гольф. Успокойся. Дома, в гараже, я раскрыл сумку и извлек из нее черный квадратный предмет. Как и предупреждал Хасан, сверху находился маленький выключатель. Билл наблюдал за мной, широко раскрыв глаза.

— Надо повернуть выключатель вправо, — объяснил я ему, — и через десять минут будет взрыв. Положив бомбу обратно в сумку, мы вышли из гаража и на лифте поднялись в квартиру.

— У нас есть еще много времени, давай выпьем кофе.

— Конечно, — ответил Билл и направился в кухню. Положив бомбу на стол, я закурил и уселся неподалеку. Билл принес кофейник и чашки.

— Я хочу немного поспать, Дирк. Разбуди меня, когда будет пора.

Он исчез в спальне, а я выпил кофе, выкурил еще пару сигарет и начал вышагивать по комнате, время от времени поглядывая на часы.

Наконец в 1.45 я разбудил Билла, позавидовав его безмятежности.

— Пошли, — сказал я, тряхнув его за плечо. — Нужно еще все осмотреть.

Плакат «К.К.К.» мы положили в ту же сумку, где лежала бомба, и поехали в район пристани. Дождь моросил не переставая, и улицы словно вымерли. Нам встретились лишь несколько рыбаков, возвращающихся домой, туристы давно спали.

Портовых полицейских тоже не было видно. Я поставил машину в двухстах метрах от «Блэк Кэзет».

— Пойду погляжу, — сказал я Биллу, выходя из машины. По боковой аллее я прошел мимо клуба и услышал звуки джаза.

Эта аллея, как я понял, вела к черному ходу. Очень медленно я пошел вдоль аллеи и наткнулся на окно, которое было как раз рядом с черным ходом. Створки его не были сомкнуты. Я заметил, как внутри помещения несколько черных бесцельно бродили взад и вперед по залу. Многие были в передниках и спецодежде. Видимо, они пришли сюда прямо с работы, не заходя домой. Одна из девушек направлялась к выходу, другие сидели за столом и уплетали сосиски.

Отойдя от окна, я осторожно пошел к машине.

— С той стороны есть окно, — сказал я. — Никаких проблем. Мы сидели в машине и молча ждали. Теперь набережная и пристань опустели окончательно. Дождь не прекращался. Когда стрелки моих часов подползли к трем, в клубе стали выключать свет. Дверь клуба распахнулась, и на улицу, громко разговаривая, высыпало около тридцати мужчин и женщин. Они разделились на небольшие группки и пошли прочь, галдя и размахивая руками. Через некоторое время из клуба вышли четверо крупных негров, которые, похоже, составляли правление, сели в свои машины и уехали.

На моих часах было ровно три, когда вышел Хэнк Сэнди. Этого мощного орангутанга я не мог спутать ни с кем. С ним был еще один человек, белый, в широкополой шляпе и в светлом пиджаке. Он дождался, пока Хэнк запрет дверь клуба, а потом они вместе сели в «олдсмобил» и уехали.